Леди Авалона
Мой французский шевалье Лантенак в этот период нашего общения мне очень понравился, как своими ответственными действиями (что раньше меня несколько раздражало, т.к. он, как и моя мама, склонен к гиперответственности), так и вообще – я любовалась им. Будь ещё хоть немного плотского желания – это могло бы стать влюблённостью, но возможно, это было куда большим: я чувствовала любовь к нему, дружескую любовь, не женскую, к его величайшему огорчению. Конечно же, он был расстроен тем, что неправильно истолковал моё мимолётный телесный каприз, как обещание, и, к сожалению, невзирая ни на что продолжает надеяться и страдать, что всё не так. Я и сама, откровенно говоря, испытывала сомнения: если бы не полное отсутствие физического притяжения, можно было бы чудесно с ним существовать... какое-то время (пока душа не попросится в небо).
Вот только это похоже на чистейшей воды искушение, потому что уводит абсолютно в сторону от того, что я чувствую своей потребностью сделать, чем жить – мои книги... А кроме того, мой суммарный опыт позволяет прекрасно видеть, чем и когда такие отношения могли бы закончиться. Во-первых, у меня больше нет столько времени, чтобы его терять; во-вторых, на эти грабли в энный раз было бы глупо становиться; ну и в-третьих, имею ли я право фактически использовать его и нанести, возможно, куда худшую травму, пусть даже и полагаю себя теоретически способной принести ему духовное обновление за предсказуемо конечное время наших отношений? Впрочем, куда больший стимул меняться у него как раз в стремлении к недостижимой мне... А что касается желания остаться добренькой феей и не причинять никому сердечной боли... фиктивная добродетель. Хотя всё равно у меня не хватит мужества отсечь кому-то больной кусок, как сделал для меня когда-то мой норвежский братец. И ещё, имею ли я право изнасиловать себя ещё раз? И так уже глубинный страх перед физической близостью неплохо даёт о себе знать разными истериками при столкновении с мужчинами, с которыми у нас не равнозначное физическое и душевное притяжение...
Ладно, я всё равно знаю, что мне нужно делать, а слабости-размышления – не больше, чем сомнения. Думаю, большей открытости и спокойствию шевалье способствовали и мои аналогичные состояния. Надеюсь, что моё видение с Любовью его душевной красоты поможет ему поднять сознательность, как обещает Редфилд в Селестинских Пророчествах. Ведь монсеньор Лантенак и так уже немало изменился в самом деле за всё то время, что мы знакомы. Главное тут всегда – моя выдержка, и возможно, ещё надолго...
Ах, опять это чувство взваленной на себя обузы! Кажется, это мы уже проходили, и это к хорошему не ведёт. Откреститься – тоже неправильно. Какова же Золотая Середина? Хе, думаю, как всегда – просто быть собой! Это и есть единственная наша ответственность и единственный способ кого-либо чему-либо "научить".
Вот только это похоже на чистейшей воды искушение, потому что уводит абсолютно в сторону от того, что я чувствую своей потребностью сделать, чем жить – мои книги... А кроме того, мой суммарный опыт позволяет прекрасно видеть, чем и когда такие отношения могли бы закончиться. Во-первых, у меня больше нет столько времени, чтобы его терять; во-вторых, на эти грабли в энный раз было бы глупо становиться; ну и в-третьих, имею ли я право фактически использовать его и нанести, возможно, куда худшую травму, пусть даже и полагаю себя теоретически способной принести ему духовное обновление за предсказуемо конечное время наших отношений? Впрочем, куда больший стимул меняться у него как раз в стремлении к недостижимой мне... А что касается желания остаться добренькой феей и не причинять никому сердечной боли... фиктивная добродетель. Хотя всё равно у меня не хватит мужества отсечь кому-то больной кусок, как сделал для меня когда-то мой норвежский братец. И ещё, имею ли я право изнасиловать себя ещё раз? И так уже глубинный страх перед физической близостью неплохо даёт о себе знать разными истериками при столкновении с мужчинами, с которыми у нас не равнозначное физическое и душевное притяжение...
Ладно, я всё равно знаю, что мне нужно делать, а слабости-размышления – не больше, чем сомнения. Думаю, большей открытости и спокойствию шевалье способствовали и мои аналогичные состояния. Надеюсь, что моё видение с Любовью его душевной красоты поможет ему поднять сознательность, как обещает Редфилд в Селестинских Пророчествах. Ведь монсеньор Лантенак и так уже немало изменился в самом деле за всё то время, что мы знакомы. Главное тут всегда – моя выдержка, и возможно, ещё надолго...
Ах, опять это чувство взваленной на себя обузы! Кажется, это мы уже проходили, и это к хорошему не ведёт. Откреститься – тоже неправильно. Какова же Золотая Середина? Хе, думаю, как всегда – просто быть собой! Это и есть единственная наша ответственность и единственный способ кого-либо чему-либо "научить".